![]() |
||
![]() |
||
Василий Осипович КлючевскийСтоловая посуда у русских
В XVI в. славилась искусством в приготовлении деревянной посуды Калуга; здесь выделывались красивые деревянные чарки и другие сосуды, которые вывозились на продажу в Москву, Литву и другие соседние страны. Изделием деревянной посуды занимались также монахи в монастырях. Так, в Пскове в XVI в. употреблялась преимущественно деревянная посуда с позолоченными краями, которую делали монахи. В XVII в., кроме калужской, славилась по работе деревянная посуда гороховецкая и карельская, каковые сосуды считались роскошью даже у царей и бояр. В XVI и XVII веках столовая посуда в зажиточном русском хозяйстве представляет больше разнообразия, особенно в сосудах для питья. Для жидкой пищи употреблялись кастрюли и оловянники, медные, луженые или оловянные мисы; для твердой пищи — блюда разной формы, приспособленные к известным родам кушаньев; необходимой принадлежностью столового прибора почитались солоница, уксусница, перечница, иногда горчичница. Для приноса питей употреблялись ендовы, ведра, кувшины, сулеи — небольшие бутылки с узким горлом и цепью, четвертин — сосуд раздутый по бокам, похожий на суповую чашку с крышкою, и братины — наподобие горшка с покрышкой. Пили кружками, чашами, ковшами, чарками, достаканами (стаканами). Все эти сосуды у богатых людей указанного времени были иногда золотые или оловянные, обыкновенно же серебряные. Серебряный кубок для питья за здоровье считали необходимой столовой принадлежностью даже не очень богатого хозяйства. Значение столовой посуды в богатом древнерусском доме не ограничивалось ее употреблением при столе: она составляла, после икон, едва ли не первую статью комнатного убранства, заменяя для того времени произведения изящных искусств: вазы, бронзы, коими убирают комнаты теперь. Столовая посуда была предметом щегольства и при всяком удобном случае выставлялась напоказ. При таком значении столовой посуды понятна будет затейливость работы, которой она отличалась у наших предков; сосуды делались в разных видах, например, гладкие, сканные, т.е. витые, граненые (грановитые), чеканные, чешуйчатые, травчатые, склянистые, пупчатые, решетчатые. Сосуды украшались резными и литыми фигурами растений, животных и других предметов. Многие из этих сосудов предназначались исключительно для украшений комнат и отличались громадностью размеров: в Оружейной палате в Москве и теперь хранится громадный кубок царя Ивана Грозного, весом в пуд и восемь фунтов и в сажень вышиною.
Тарелки, которые в старину назывались тарелями, вошли у нас в употребление не рано и в XVI в. не были еще в повсеместном употреблении; если же они и ставились перед гостями, то не переменялись во все продолжение обеда; а поэтому в домах их обыкновенно было немного. В духовном завещании одного удельного князя, где перечисляется подробно его столовая принадлежность, упоминается 29 серебряных блюд, пять мис, 30 разных сосудов для питья, но только 11 ложек; о тарелках вовсе не упоминается. Даже в XVIII в. Лжедмитрий I, угощая в Москве Мнишка и других поляков, велел подать золотые тарелки только ему, сыну его и князю Вишневецкому в знак особенного к ним уважения; все остальные гости брали пищу прямо из блюд. Тарелки были серебряные или оловянные большие и массивные: весом в полфунта или больше. Надо заметить при этом, что недостаток таких необходимых орудий еды на древнерусских больших обедах объясняется отчасти тем, что на них преобладали твердые кушанья над жидкими. Салфетки вовсе не употреблялись до Петра I, при котором они впервые привезены были из Голландии. До этого руки вытирали полотенцами или краем скатерти, которые обыкновенно едва покрывали стол. |
||
Иван Егорович Забелин«На первой же неделе Великого поста, в среду или субботу, а иногда и в другой день, после обедни, в Столовой избе государь сам раздавал боярам и прочим чинам так называемые укруги, т. е. ломти калача, фряжские вина и разные сласти, сушеные и вареные в сахаре, в меду и патоке фрукты. К патриарху с такою укругою государь посылал стольника, иногда же боярина, а ко властям – дворовых людей. В 1667 г. подобная присылка с укругою к патриарху заключалась в следующем: кубок романеи, кубок ренского, кубок малвазии, хлебец кругличатый, полоса арбузная, горшочек патоки с имбирем, горшочек мазули с шафраном, горшочек мазули с имбирем, три шишки ядер (кедровых орехов). Укруга для властей была в меньшем размере: в 1652 г. митрополиту Никону прислан был калач, романея и несколько горшечков со сластьми. Духовенству меньших разрядов, например, строителям монастырей, посылали только «кубок романеи да укруг (ломоть) калача». (С. 464–465).
Царское семейство – царица, царевичи и царевны – не участвовали в подобных пиршествах, поэтому патриарх обыкновенно посылал к ним на дом полный стол. В 1671 г. такой стол был послан к царице Наталии Кирилловне в Преображенское, где тогда пребывала царица. Кушанья несли до Преображенского стрельцы пешие на руках, питья несли патриаршие дети боярские и подьячие, романею, ренское и бастр в кубках, накрыв чарками с запасными кружками для дополнки; мед красный в воронке (сосуд с тонким горлышком), а белый – в серебряной кружке. Кроме того, со столом патриарх послал к царице и царевичам и царевнам на 12 блюдах яблок, по 15 каждой особе. Стол в Преображенском принимали перед царицыными хоромами на крыльце. На другой день после пира государь приходил к патриарху с боярами челом ударить за праздничный стол. (С. 496). Золотой и серебряной посуды на Сытном дворце находилось 515 мест, в том числе золотых 5 ковшей с драгоценными каменьями, 6 таких же чарок, братина и др. На Кормовом дворце хранилось 881 место. Всей посуды, в том числе медной и оловянной, на всех трех дворцах числилось 3531 место стоимостью на 16 791 руб. Для охранения дворцовой посуды от пропажи в 1686 г. было повелено всю ее – медную, оловянную и деревянную – заорлить, т. е. заклеймить изображением орла, для чего был куплен железный штамп орла. О царской посуде необходимо заметить, что в XVII столетии она не была столько значительна ни по количеству, ни по богатству, как было в XVI столетии, и особенно при Грозном царе Иване Васильевиче, когда царский дворец, можно сказать, блистал своим богатством во всех его отделах. Это очень заметно даже в случайно сохранившихся отрывках дворцовых росписей царского имущества в кон. XVI столетия. В этих отрывках находим описи 5 братин золотых, 8 чарок золотых и тут же государев указ – сделать 20 ковшей и 20 чарок золотых. Далее упоминаются золотая чарка старая казенная с подписью «Чарка Великого Князя Ивана Васильевича всеа Русии (Ивана III)»; пять золотых мис с подписью «Иван Божиею Милостию Государь всеа Русии и Великий Князь»; 79 серебряных золоченых ложек с такою же подписью, как еще скромно титуловал себя первый государь. В поставцах царя Федора Ивановича находим, кроме многих кубков, судно-фляжку золочено с цепочкою на трех ножках, а у него образина человечья рогата с ушима, а изо рта у ней посвистелки. Поставлено в государеве в большом поставце. Затем рог буйволов обложен серебром золочен и сова – орех индейский обложена серебром, вся золочена. Девять стоп серебряны белы гладки, все с рукоядьми. Наконец, 63 корца серебряны белы гладки, все с подписью имени царевича Федора. В 1644–1645 гг. к столу подавалось 8 таких ковшей, да 3 серебряных, золочены с каменьи, также судки золотые, чарки винные золотые (№ 792). |
||
![]() |